Кто зачинал и укреплял пульмонологию и респираторную медицину?

Знать историю своей специальности должно быть не только полезно для дела, но и приятно для души, если есть завлекательные материалы, соответствующие такому сочетанию.

Среди создателей современной физиологии дыхания, пульмонологии и респираторной медицины, было немало врачей, которые помимо своей медицинской деятельности занимались и другой немедицинской сферой – литературой, искусством, политикой, экономикой и т.п. Свыше полувека автор собирает коллекцию материалов о таких врачах (они называются врачи-труэнты), и к настоящему времени коллекция насчитывает около трёх тысяч досье.

В этом небольшом материале используется коллекция, чтобы познакомить врачей, посещающих наш сайт, с такими незаурядными людьми, создававшими основы пульмонологии и респираторной медицины.

Зачинатели современной физиологии дыхания

Первой в мире академией наук, в которой учёные споры основывались на экспериментах, а не на догматах, было Лондонское Королевское общество. Принято считать датой рождения Лондонского Королевского общества 1662 г., когда Общество стало регулярно заседать в доме графа Коркского, известного нам как Роберт Бойль (R.Boyle, 1627-1691). На фронтоне этого дома висела надпись Nullius in verba – «Только не словами», что подразумевало приоритет эксперимента, а не схоластических споров. В этом же году стали выходить Протоколы Общества, и стало легче следить за его историей и развитием идей.

Признанным главой и душой Лондонского Королевского общества был Р. Бойль, хотя от звания избранного президента он отказался, т.к. не считал для себя возможным конкурировать с Богом, создавшим все законы Природы и общества. Роберт Бойль считался физиком (закон Бойля-Мариотта), хотя написал книгу «Химик-скептик», а диплом имел доктора медицины, полученный в Оксфордской школе великого британского врача Томаса Сиденхама. Всю свою жизнь Р. Бойль занимался теологией, чтобы замолить свой грех познания тайн Природы без благословения Господня. Он даже выучил арамейский язык, на котором написано большинство книг Библии, поскольку, будучи истинным учёным, не доверял переводам.

Эта ли совестливость Роберта Бойля или непреодолимое любопытство привели к тому, что в годы его работы в Лондонском Королевском обществе были впервые выполнены внутривенные инфузии (пива, вина и настойки опия – эксперименты демонстрировал Кристофер Рэн (Ch.Wren), архитектор и весьма разносторонний ученый), и впервые познаны в эксперименте многие другие важные функции живых организмов.

Что касается дыхания, то в те годы в Лон­донском Королевском обществе Роберт Гук (R.Hooke, 1635-1703) показал, что без герметичности грудной стенки в лёгкое не может поступить воз­дух (первый экспериментальный пневмоторакс), но лёгкие можно раздуть примитивным внешним на­сосом.

На создание воздушного насоса Р.Гука подбил Р.Бойль – как бы иначе он открыл закон Бойля-Мариотта! Помимо дыхательных открытий Р.Гук знаменит в истории науки усовершенствованием микроскопа, открытием клеточного строения жи­вых организмов и введением самого термина «клетка».

Здесь же и в те же годы Ричард Ловер (R.Lower, 1631-1691) не только демонстрировал перели­вание крови человеку, но и пытался познать в экспери­менте, зачем воздух и кровь приходят в лёгкие. Уже было известно, что после соприкосновения с воздухом в лёгких тёмная венозная кровь превра­щается в арте­риальную, но было неведомо, как это происходит: капилляры ещё не были из­вестны.

Ричард Ловер с благословения Р.Бойля (оба – врачи) попытался облегчить задачу При­роде, нака­чивая воздух прямо в венозную кровь. Тем более, что дорогу и метод уже показал К.Рэн, использо­вавший для внутривенных инфу­зий птичье перо и пузыри рыб и других живот­ных – полые иглы и шприцы ещё не были из­вестны.

Природа не поддалась такому кавалерийскому налёту, но экспериментальную воздушную эмболию, а потом и жировую – медицина познала именно здесь и тогда.

* * *

Вот ведь какие бывают шутки в истории медицины: в те же годы, рядом с Лондоном и Оксфордом в Амстердаме над сходными проблемами дыхания трудился молодой врач Ян Сваммердам (J.Swammerdam, 1637-1680). В своей медицинской диссертации, называвшейся «О дыхании животных» (1667) он описывает морфологию ни разу не дышавшего лёгкого, предвосхищая патологию, которую мы сегодня называем респираторный дистресс синдром новорождённых. Это поразительно, но механику вдоха и выдоха Ян Сваммердам описывал по философу и математику Рене Декарту (1596-1650), согласно которому вдох происходит потому, что, расширяя грудную клетку, мы уплотняем вокруг воздух, и тому ничего не остаётся другого, как отправиться в лёгкие. И ведь это тот самый Ян Сваммердам, который ещё будучи студентом-медиком Лейденского университета впервые описал лимфатические капилляры, клапаны лимфатических сосудов, эритроциты, яйцеклетки, объяснил механизм образования грыж и эрекции! Чтó ему помешало подышать через трубку воздухом, находящимся в соседней комнате, чтобы опровергнуть заблуждение Декарта!

Он умер через несколько дней после своего 43-го дня рождения на высоте приступа малярии, от которой страдал полжизни, и только через много лет после его смерти, учёный мир узнал о его выдающихся открытиях не только в медицине, но и в энтомологии, систематике растений и животных, философии и т.п. Это он впервые установил, что глава пчелиного улья – не король (как считалось до него), а королева, что органы дыхания появляются уже у шелковичного червя, а также о многом другом, что блестяще описано и им же иллюстрировано в двухтомной «Библии Природы», изданной почти через целый век после смерти Яна Сваммердама.

Судьба была несправедлива к нему: лишь через два века после его смерти улицу в Амстердаме, на которой жил доктор Сваммердам, назвали его именем, а на доме повесили мемориальную доску. Даже приведённый здесь общеизве­стный портрет Яна Сваммердама, сделанный голландским художником Яном Столкером (1724-1785), с которого копируют все последующие портреты и скульптуры Сваммердама, сделан Столкером почти через сто лет после смерти врача (Столкер ро­дился через чет­верть века после его похорон). И по соб­ственному призна­нию художника, сделанный им портрет Сваммер­дама восходит к знаменитой картине Рембрандта «Урок анатомии доктора Ван Тульпа», где один из сидящих вокруг трупа врачей и есть Ян Сваммер­дам. И действи­тельно – сравните Столкера и Рембрандта: слева от Ван Тульпа, показываю­щего что-то на трупе указкой, находится врач, держащий в руке какой-то лист с записью. Нет сомнений, что портрет, сделанный Столкером, почти детально скопирован у Рембрандта. Нас, живущих через три века после Сваммердама, такое допущение вполне бы устроило, если бы не одна неувязка: Рембрандт создал свой «Урок анатомии», когда Яну Сваммердаму было только 5 лет, а ко­гда Рембрандт умер (1669), молодой врач только-только получил свой меди­цинский диплом, и никакой славы у него ещё не было.

Но разве так уж важно, правильно ли изображен идол, которому поклоняешься? Было бы только за что поклоняться!

* * *

Веком позже происходило сопоставление физиологии дыхания и медицины с математикой и физикой. Эти основы заложили труды Даниила Бернулли. Согласно правилу (закону, уравнению) Бернулли сумма давлений, направленных вдоль оси потока и радиально к стенке бронха – величина постоянная. При увеличении осевого давления (например, в результате сужения бронха) или при потере эластичности бронха, а также альвеол, растягивающих его, радиально направленное давление снижается и становится недостаточным, чтобы предупредить спадение бронха при выдохе.

Даниила Бернулли, как правило, безоговорочно называют физиком или математиком, то ли итальянским, то ли ещё каким-то. Д.Бернулли (D.Bernoulli, 1700-1782) происходил из знаменитой семьи Бернулли – гугенотов, бежавших из Франции в Варфоломеевскую ночь и давших миру нескольких знаменитых математиков, астрономов, физиков, врачей, юристов, профессоров красноречия. В 16-летнем возрасте Даниил Бернулли получил в Базельском университете звание магистра философии, после чего стал изучать медицину в Страсбургском и Гейдельбергском университетах. Вернувшись в Базель, он написал диссертацию «О дыхании», посвящённую проблемам механики дыхания, и получил звание лиценциата медицины. В 24-летнем возрасте он публикует свой первый научный трактат «Математические упражнения», а уже через год Д.Бернулли – академик Болонской Академии Наук. Его приглашают в Геную, но одновременно – в 1725 г. – он получает приглашение Л.Л.Блументроста (1692-1755), лейб-медика Петра I, – стать академиком Петербургской Академии наук, только что созданной по указу Петра I, умершего в том же 1725 году. Врач Д.Бернулли получил кафедру физиологии Петербургской Академии Наук, и стал одним из первых 5 российских академиков (приведённый выше портрет сделан как раз в российский период деятельности Даниила Бернулли, которого в России называли «доктор Данила»). В Петербурге были опубликованы его 47 работ, одна из которых (1738) «Гидро­динамика», завершала ранние исследования по движению газов и жидкостей, которые начались ещё в его медицинской диссертации (1724). Нам особенно интересно, что в Петербургском периоде своей деятельности Д. Бернулли стал изучать механику осцилляционных (колебательных) систем – проблема, из которой через два века родилась осцилляторная механика дыхания.

Д.Бернулли после многих лет работы в России стал академиком 5 разных академий, вернулся в Базель и там всю жизнь занимался физикой и другими науками. Он никогда не женился, и умер от обструктивного сонного апноэ, оправдав тем самым открытый им закон движения газов и жидкостей: об этом см. ниже.

Сегодня правилом Бернулли объясняют физиологический механизм таких распространённых клинико-физиологических феноменов как экспираторное закрытие дыхательных путей (ЭЗДП), эффективность режима ПДКВ (РЕЕР) и феномен аутоПДКВ, лежащий в морфофизиологической основе развития эмфиземы лёгких, феномен обструктивного сонного апноэ (ОСА) и многое другое.

Ранние исследователи механики дыхания

Задумывались ли вы когда-нибудь, почему все статические объёмы и ёмкости лёгких имеют функциональное значение (остаточные объёмы и ёмкости, резервные, общая) и толькожизненная ёмкость лёгких имеет неконкретное название?

Все эти названия были предложены в се­редине 19 в. английским врачом Джоном Гёт­чинсоном, который был одновременно извест­ным в своё время музыкантом, художником, ми­нералогом и авантюрной личностью, остаю­щейся загадочной и в наши дни, несмотря на усилия, предпринятые архивистами, чтобы разрешить загадки, которые оставил потомкам Дж. Гётчин­сон.

John Hutchinson (1811-1861) получил медицинское образование в Лондоне, где стал хирургом, а после защиты диссерта­ции (1848) – доктором медицины.

С 1844 г. появляются его исследова­ния, выполненные с помощью изобретён­ного им спирометра, в котором внутренний колокол двигался в воде, обеспечивающей герметичность прибора. В спирометре име­лась градуировочная шкала, а противо­весы обеспечивали лёгкость движения (приве­дённый здесь рисунок сделан собст­венно­ручно Джоном Гётчинсоном в его первой работе – 1844).

И название прибора, и методика спи­рометрии, и обозначение статических объё­мов и ёмкостей лёгких – это всё вве­дено Джоном Гётчинсоном при его много­числен­ных выступлениях на заседаниях разных обществ (Статистическое, Страхо­вое, Ме­дицинское) и в печати. Именно с этого начиналась измеряемая количественно механика дыхания.

Спирометр, который использовался Дж. Гётчинсоном, внешне почти не отличим от прибора, представленного в книге Гэмфри Дэви (H.Davi, 1778-1829) «Исследования химические и философские, касающиеся главным образом закиси азота или де­флогистированного воздуха и его выдыхания». Книга вышла в 1800 г., за полвека до исследований Дж. Гётчинсона, и в ней рисунок с изображением прибора, в котором получалась и из которого вдыхалась закись азота, занимает целую страницу.

В это время Г.Дэви работал в Пневмати­ческом институте в Бристоле, где всю техниче­скую часть работы – баллоны, газгольдеры, респираторы и т.п. – обеспечивал механик Джеймс Уатт (James Watt, 1736-1819), и приве­дённый в книге Г.Дэви прибор, похожий на спи­рометр Гётчинсона, был именно газгольде­ром, а не измерителем статических объёмов лёгких. Сходным прибором для своих исследо­ваний пользовался химик, юрист по образова­нию Антуан Лавуазье (A.-L.Lavousier, 1743-1794), показавший, что процесс дыхания – это горение с образованием энергии, а также другие химики, но никто из них не делал попытки измерить таким прибором объёмы лёгких.

А время для таких исследований пришло давно.

Джованьо А. Борелли (G.A.Borelli, 1608-1679), итальянский врач-труэнт, осно­вополож­ник ятроматематеки, в своём двухтом­ном труде «О движении животных» (вышед­шем в 1881 г. уже после смерти автора) опи­сал попытки из­мерить дыхательный объём при дыхании чело­века, использовав цилиндр с жидкостью (кстати, Дж. Борелли впервые в респираторной практике применил носовой зажим). Француз­ский врач Дж. Джурен (J.Jurin, 1684-1780), изме­ряя объёмы лёгких при спокойном и мак­симальном выдохе, применял пузырь, который вытеснял воду из ванны (повторив тем самым открытие закона Архимеда.

Упоминавшийся выше Даниил Бернулли в 1749 г. также описал свои попытки измерить дыхательные объёмы.

Основные статьи Дж. Гётчинсона по спирометрии вышли в 1844-1852 г.г. и содержали не только описание спирометра, но и методические указания по правильному использованию прибора. В статьях были полученные автором материалы по спирометрии: доктор Гётчинсон измерил статические объёмы у четырёх тысяч здоровых и больных людей. Исследуя здоровых людей, он сравнивал влияние на спирометрические объёмы пола, возраста, роста, веса, профессии. Среди изученных им людей были мужчины и женщины, карлики и гиганты, полисмены и пожарные, военные и моряки, бедные ремесленники и наследники британской короны, боксёры и борцы. Были и больные – туберкулёзом и другими лёгочными и нелёгочными болезнями.

Автором метода была установлена зависимость между статическими объёмами лёгких и ростом, возрастом, весом (зависимости объёмов от веса он, правда, не нашёл), а также связь лёгочных объёмов с тяжестью патологии.

Названия статических объёмов и ёмкостей лёгких, данные Дж. Гётчинсоном, не изменились и в наши дни, и ЖЕЛ имеет такое «нефункциональное» название, в отличие от остальных объёмов и ёмкостей по следующей причине.

Доктор Гётчинсон считал, что по объёму максимального выдоха после максимального вдоха (это и есть жизненная ёмкость лёгких) можно судить о прогнозе и продолжительности жизни, а также тяжести течения болезни. Он даже рекомендовал страховым компаниям использовать ЖЕЛ в качестве важнейшего критерия для установления суммы страховых взносов!

Джон Гётчинсон не был оторванным от жизни «сухарём». Будучи врачом, он увлекался музыкой – был прекрасным скрипачом, контрабасистом, пианистом, а также художником и скульптором (особенно ему удавались барельефы), собирал коллекцию минералов. Доктор Гётчинсон был женат, имел трёх детей и одного внука.

И вдруг в 1852 г. этот успешный во всех отношениях человек мгновенно собрался и уехал в Австралию: о причинах этого внезапного отъезда на край света специалисты гадают до сих пор.

Искать только что открытое в Австралии золото? Он действительно хорошо знал рудники и шахты, был родом из угледобывающего района под Ньюкастлом, и, по его словам, сотни раз спускался в шахты. Уж не по этой ли причине он не взял с собой спирометр, хотя слава изобретателя спирометрии встречала его и в Австралии?

Говорили, что длительным морским путешествием он собирался излечиться от алкоголизма или какой-то другой, только ему известной болезни. Да были ли у него эти болезни, и не повредился ли умом этот прекрасный врач, если собирался лечиться именно таким способом?

Может быть, на отъезд его подвигли семейные конфликты (была и такая версия и, видимо, не беспочвенная)? Но неужели их нельзя было решить проще, и не удаляясь столь радикально от успешной работы? Не исключается, что это просто было проявление его склонности к авантюрам*.

Независимо от причин отъезда, после двухмесячного плавания Джон Гётчинсон в декабре 1852 г. высадился в Мельбурне, откуда перебрался в небольшой городок Бендиго, центр золотодобычи, где стал работать врачом, почему-то особенно увлекаясь проблемами судебной медицины.

Архивы скупо сообщают о его медицинских успехах и неуспехах, о его участии (чаще неучастии) в заседаниях Викторианского общества изящных искусств и философии, в различных художественных выставках или концертах. Никаких надёжных свидетельств такой деятельности не сохранилось; правда, в одной из картинных галерей Мельбурна недавно обнаружена акварель неизвестного художника, которая по стилю и манере исполнения очень напоминает работы Джона Гётчинсона.

Время от времени его имя (почти всегда с упоминанием изобретения спирометра) мелькало в местных газетах. Например, публиковалась такая реклама, озаглавленная «Болезни груди», где указывалось: «Доктор Гётчинсон, член Королевского Колледжа хирургов, врач-консультант, акушер, в прошлом врач ведущей в Лондоне больницы для заболеваний груди, изобретатель спирометра, консультирует в Аптеке Мистера Джонса на Маркет-сквер, Бендиго, с 1-го до 2-х часов, а в другое время – в Брик-коттедж на Ваейт-Хиллс, Гамлет».

Публиковались и другие заметки, где он рекламировался не только как врач и хирург-дантист, но и как кузнец, настройщик пианино и реставратор.

И вдруг в феврале 1861 г. доктор Гётчинсон объявляет о продаже своей геологической и минералогической коллекции в связи с отъездом на Острова Фиджи в Океании, ещё дальше на восток от Австралии. Газеты откликнулись на это не без юмора: перечислив все титулы доктора Гётчинсона, включая стандартное «изобретатель спирометра», они заключили, что на Фиджи он, видимо, намерен сменить «свой ампутационный нож на посох пастуха», ведь больше там заняться нечем.

В марте 1861 г. он прибывает на Фиджи, встречается с какими-то людьми на Левуке (бизнес?), покупает там 15 тысяч акров земли, и вдруг 24 мая 1861 г. Джон Гётчинсон пишет своё первое и последнее завещание. Он умирает через полтора месяца в июле 1861 г. там же на Фиджи, и обстоятельства его смерти достоверно не известны. Говорили о дизентерии, о какой-то скрываемой им болезни, даже об убийстве и съедении трупа каннибалами о.Фиджи.

Далеко не всё ясно в жизни и делах Джона Гётчинсона, но неопровержимо то, что именно он является истинным изобретателем спирометра и метода спирометрии, на основе которых затем создавалась пневмотахография для изучения классической и осцилляторной механики дыхания.

Приведённый выше портрет Джона Гётчинсона найден нами в Интернете, и, насколько нам известно, 10 лет назад его владельцем был John Jowett, правнук Джона Гётчинсона. На обратной стороне портрета есть девиз Гётчинсонов: Fortiter gerit crucem, что можно перевести с латинского как Твёрдо нести свой крест. Соответствовал ли Джон Гётчинсон этому девизу? Хватало ли ему жизненной ёмкости для тех 50 лет, которые он провёл на земле? На его могиле на Фиджи не было ни памятника, ни ограды, и не поэтому ли его имя приписано только к надписи на могильном камне родителей Джона Гётчинсона на его родине?

* * *

Важную роль в развитии клинической физиологии дыхания и респираторной меди­цины сыграл Пневматический институт, соз­данный в 1798 г. близ Бристоля британским врачом и одновременно химиком, философом и социологом Томасом Беддо (T.Beddoes, 1760-1808). Мы показываем здесь его очень редкий портрет, сделанный акварелью на пла­стинке из слоновой кости 6Х5 см.

Главная заслуга доктора Беддо перед ис­торией и медициной состоит по нашему мне­нию в том, что он объединил вокруг своей идеи пневматической терапиимножество та­лантливых людей, принадлежавших впослед­ствии к так называемому «Лунному обществу» – яркому собранию единомышленников-про­светителей на стыке 18 и 19 веков. Они имели разные профессии, но все они были не­заурядными личностями, стоявшими у истоков респираторной медицины.

Основоположниками «Лунного общества» и непременными участниками демонстраций-заседаний Пневматического института были следующие лица. Эразм Дарвин (E.Darwin, 1731-1802), дед Чарльза Дарвина и Френсиса Гальтона, был врачом, философом и поэтом. Открывший кислород Джозеф Пристли (J.Pristley, 1733-1804) был химиком, священником, преподавателем риторики, социологом. Гэмфри Дэви (H.Davy, 1778-1829), 19-летний научный руководитель Пневматического института, впервые изучил анестетические свойства закиси азота и впервые в мире измерил самому себе общую ёмкость лёгких, использовав метод возвратного дыхания с водородом. Джеймс Уатт (J.Watt, 1736-1819), изобретатель парового двигателя, увековеченный в единице мощности ватте, был «техноруком» Института, из его рук вышло всё техническое оснащение этого первого в мире очага респираторной медицины – от газовых баллонов до ингаляторов и дыхательных мехов.

В «Лунное общество» входили и многие другие разносторонние люди, но приводим мы вместе портреты только упомянутых четырёх.

Joseph Priestley Erasmus Darwin
Humphry Davy James Watt

 

Практическая деятельность Пневматического института была столь популярна, что на неё откликнулся своей цветной карикатурой известный художник, создавший целую эпоху в сатирической живописи Джеймс Гилрей (J.Gillray, 1757-1815). Карикатура так и называлась «Новое открытие в пневматике» и на ней вполне узнаваемый и ухмыляющийся Гэмфри Дэви, плотоядно сжимает в руках новый мех с жидкостью или газом, чтобы загнать его в больного, судя по всему уже оконфузившегося, о чём свидетельствует мимика и жесты сидящих позади него зрителей.

 

Пневматический институт скорее можно было бы назвать научно-исследовательским, потому что в нём изучались и испытывались свойства различных газов – закиси азота, углекислоты и других. Именно здесь впервые был применён с лечебной целью кислород.

В Пневматическом институте создавались и испытывались различные ингаляторы, респираторы и другие приборы, необходимые для медицинского применения газов и паров.

Вот далеко не полный перечень исследований и открытий по респираторной медицине, впервые сделанных в Пневматическом Институте:

  • Описание свойств кислорода, азота и углекислого газа (Джозеф Пристли, 1779)

  • Анестетические свойства закиси азота и метод его получения (Гэмфри Дэви, 1800)

  • Анестетические свойства эфира (М.Фарадей, 1818)

  • Измерение общей ёмкости лёгких методом разведения водорода (Гэмфри Дэви)

  • Ингаляционный путь введения лекарств

  • Аэрозольная терапия

  • Создание и проверка первых ингаляторов, дыхательных мехов, баллонов сжатого газа (Джеймс Уатт, Томас Беддо).

Идейным наследием Пневматического института был Институт пневмотерапии, открытый братьями Карло и Энрике Форланини в 1875 г.

Если многие практические варианты ингаляцион­ной жидкостной и газовой терапии были изучены в Пневматическом институте Т.Беддо близ Бристоля, то идея создания покоя поражённым лёгким, в частности при туберкулёзе – это более позднее изобретение.

Дать покой лёгкому, поражённому туберкулёзом, впервые предложил E. Gilchrist в своей книге «The use of sea voyages in medicine» (о пользе морских путешествий для медицины), вышедшей в Лондоне в 1771 г. В ней автор предлагал покой лёгкого, достигаемый слишком радикальным способом – торакотомией, которая напрочь выключит лёгкое из работы.

Пневмоторакс как альтернативу этому ужасающему радикализму предложил скромный библиотекарь Парижского университета E.C.Bourry (1737-1823), отнюдь не врач, а всего лишь переводчик. Переводя книгу Е. Гилхриста для французских врачей и студентов-медиков, он написал к книге предисловие, в котором и обосновал идею пневмоторакса: ввести воздух в плевральную полость, чтобы временно выключить больное лёгкое из дыхания. Может быть, он начитался экспериментов Р.Гука, выполненных под руководством Р.Бойля в Лондонском Королевском обществе на целый век раньше?

Идею горячо поддержал (правда, только пером) российский врач, писатель и литературный критик, друг В.А. Жуковского и А.С.Пушкина, Карл Карлович Зейдлиц (1798-1885), участвовавший, кстати, в безуспешном лечении Пушкина после дуэли. К.К.Зейдлиц был одним из идеологов искусственного пневмоторакса. Он писал в 1842 г. о необходимости искусственного пневмоторакса, чтобы дать покой поражённому лёгкому и тем самым позволить природе излечить его.

Эта идея была реализована в повседневной практике только в 1882 г., когда Карло Форланини (C.Forlanini, 1847-1918), врач, сенатор и политический деятель, изобретатель, ввёл с помощью специального аппарата в плевральную полость больного туберкулёзом лёгких азот, чтобы дать лёгкому покой. Карло Форланини вместе со своим младшим братом, талантливым инженером Энрико Форланини (1848-1930), изобретателем глиссирующего крыла, чьё имя носит аэропорт в Милане, открыли в 1875 г. Институт пневмотерапии в Милане. Этот институт, наследовавший идеологию Пневматического института Томаса Беддо (T.Beddoes), проводил в жизнь многие идеи респираторной медицины, включая лечебный пневмоторакс. С 80-х годов прошлого века через Институт пневмотерапии прошло множество больных, которым искусственный пневмоторакс позволил избавиться от туберкулёза лёгких.

 

* * *

К ранним исследователям клинической физиологии дыхания следует отнести первые объективные работы по поверхностному натяжению жидкости, с которых впоследствии было создано учение о сурфактанте лёгких. Эти исследования были выполнены знаменитым английским физиком Томасом Янгом (T. Young, 1773-1829), основоположником расчётов упругости (модуль Юнга) и сдвига вязкоэластических материалов. Кроме того, он обосновал волновую теорию света (термининтерференция волн введён им, как впрочем и термин энергия).

Т.Янг был также музыкальным крити­ком и искусствоведом, он учредил специаль­ный журнал по навигации, а также   начал расшифровку трёхязычного Роззетского камня и, следовательно египетских иероглифов, кото­рую завершил Ф.Шампольон.

В 1796 г. Томас Янг получил свой диплом доктора медицины и в 1799 г. начал свою медицинскую практику. С 1811 г. до своей смерти в 1829 г. он был врачом в больнице St.George в Лондоне. Т.Янг открыл аккомодацию хрусталика и астигматизм и сделал это, кстати, ещё будучи студентом-медиком.

 Много лет назад мы провели маленькое социологическое исследование среди преподавателей разных факультетов Петрозаводского университета, задав всем один единственный вопрос:

Кем был Томас Юнг (Янг), умерший в Лондоне в 1829 г.?

Около 80% опрошенных строителей сообщили, что Юнг – это знаменитый инженер, по модулю которого до сих пор рассчитывают напряжённость железобетона и мостов.

Почти 70% физиков знали его как физика-оптика и идеолога-теоретика цветного телевидения.

Около половины историков знали про расшифровку Т.Янгом коптского письма и египетских иероглифов.

Менее 20% искусствоведов слышали о Т.Юнге – музыкальном и художественном критике.

Ничего не знали о Т.Янге (Юнге) географы и врачи.

Зачем это им!

И в самом деле, зачем?

Проф. Анатолий Петрович Зильбер, Петрозаводский Филиал Федерального НИИ пульмонологии Росздрава 


* В англ. яз. словом adventurer обозначают искателя приключений, склонного к рискованным сделкам, авантюризму.

Автор(ы): Проф А.П.Зильбер